Я, будучи уверен, что вы, мой любезнейший друг, по всемилостивейшей к вам доверенности нашей неоцененнейшей и великой Государыни, доходите до сведения получаемых от войска реляций, для того оставляю вам повторить мои, сегодня с сим вручителем отправленные; но, сославшись как на оные, так и на прежнюю отправленную ж от меня лейб-гвардии с порутчиком Гриневым, прошу вашего дружеского по ним предстательства не только для меня собственно, сколько для настоящей пользы службы нашей августейшей Императрицы.
Уверен я, что от вашего прозорливого примечания не укроется: 1) дальность расстояния от Кольберха облегчать путь графа Чернышова, который буде оной уже взят чрез Богемию и пробираться в Польшу, вверх Одера реки, коему на сей марш больше всего доставление денег или кредиту на них надобно, понеже он совсем был отправлен на единственное содержание нового нашего друга; но он, равно как и прежние союзники, яри случае отступления нашего от их действ, конечно большого вспомоществования в том не сделают; 2) что на противной случай, дабы здешние земли и крепости из рук не упустить, а как отдаленного отсель в Мекленбургии корпуса Прусскому отрезанию, так тем и здешнюю армию самому слабейшему состоянию уже не подвергнуть. Мне никак невозможно отсель для объявленного облегчения прежде отдалиться, пока деташамент из Мекленбургии за два марша отсюдова будет, а то произойдет 25-го числа нынешнего, и я тогда тотчас, оставя оной к примечанию Кольберха и здешней земли, сам пойду чрез Померанское местечко Темпельбург в Польшу к местечку Шнейдемиль, у реки Нетцы лежащему. 3) Представитежъ, мой любезной друг, вы себе и то, что, будучи в двойных обстоятельствах или возвращаться в Россию или же удержать по прежнему все конкетыв своей поссесии, то инако здешних магазейнов и прочего теперь невозможно учреждать, как на судах, чтобы в случае или с них выгружать или оные обратно к Российским берегам отправлять. 4) Равным образом на такие два случая другой мне и позиции взять невозможно, как той, чтобы быть на средине между обоих завоеванных земель и не отдалиться от того способу, чтобы возможно было успеть из своих с Вислы магазейнов пропитание подвезти; ибо как на изворот в том деньгами, которых здесь нет, так и на хлеб в тамошних местах положиться никак нельзя, потому что старый весь уже истреблен, а новый еще в полях только поспевает. 5) .Но со всем тем, если корпусу графа Чернышова удержание произойдет, то я Померании и Кольберха из рук не упущу; а в Пруссии необходимо надобно предупредить, чтобы хотя те полки, которые из принадлежащих в здешнюю армии туда фельдмаршал возвратил, от Вислы и отдаляли, но при оной содержали их в лагере и сохраняли мост Торунской и Мариенвердерской и были бы в ежечасной готовности на востребованной от меня случай к движению. 6) Если ж корпус графа Чернышова (как всякое благоразумие обнадеживает задержан не будет, то на обратной в Россию так дальний путь и отдаление от своих здешних не внутри земли, но на берегах только заведенных магазейнов и от способов получать с неприятельских земель в зачет контрибуции фураж, больше всего потребна знатная сумма денег и добрыя в своих границах к прибытию войск распоряжения квартер (кои им по такому дальнему осеннему и зимнему переходу весьма будут нужны), так и безнедостаточное в них приуготовление потребного войску пропитания.
Вот, мой любезный друг, все то, что, я надеюсь, ваша прозорливость еще сильнее вам представит, нежели я оное теперь описывать время имею; но остаюсь в совершенной надежд что вы всего вам возможного не оставите употребить на то, чтобы лучшим образом способствовало таким милосерднейшим намерениям нашей вceмилостивейшей Государыни о пользе своей империи и войска. А для того обращаюсь теперь только к моим партикулярностям.
Здесь жить и поход мой по тем местам, где уже все истреблено, весьма дорого; а я, как вам известно, с своими деньгами совсем не приуготовлялся главным быть.
Пожалуй, буде возможно, способствуй высочайшею щедротою воспользоваться и нашему Николаю Михайловичу; а нельзя ли доставить ему секунд-ротмирское место в конной гвардии или полковничье в том гусарском полку, с которым он, как сказывал мне, имел счастье под предводительством нашей великой героини в спасительнейшем для всей России действии употребляем быть?
Я, по благодарнейшему моему признанию к графу Алексею Петровичу,за настоящее поставил при сем отправить племянника его, претерпевшего в его несчастии, полку моего капитана г-на Бетхера; а здесь прилагаю к нему письмо без адресу, который прошу на него положа но нынешнему его состоянию поручить ему, г-ну Бетхеру, от меня его сиятельству подать.
Уже по написании сего получил я почти достоверные известия, что граф Чернышов без удержания возвращается; но уже бывшее потом обстоятельство само собою сим миновалось. А вы изволите усмотреть из прибавления моего по сему во окончании реляции, что мне уже только вспомоществование надобно на марше в Россию от Вислы и что я теперь надеюсь в Российские границы прибыть не в Марте, но в начале Февраля месяца.
Пожалуй, мой любезнейший друг, не возможно ли вас по трудить доставить мне из Иностранной Коллегии, или откуда из другого места, какого молодого человека в штаб мой в секретари, который бы хотя на бело переписывать правильно и грамматически умел? А ему жалованье будет 250 рубл., чин порутчика и конечно хороший стол, а при случае и кафтан.
Русский архив 1888.