Семья Лаудона имела шотландские корни, но с 12 века проживала в Ливонии. Отец Эрнста, отставной подполковник шведской армии, в 1732 г. отправил своего сына на службу в русскую армию. Во время войны за Польское наследство в 1734 году Эрнст Лаудон находился в войсках Фельдмаршала Миниха, осаждавших Гданьск (Данциг). В марте 1735 г. он принял участие в походе русского вспомогательного корпуса на Рейн, откуда снова возвратился на Днепр, где разгорелась Русско-Турецкая война 1736-1739 гг.
После заключения мира с Турцией он отправился в С- Петербург, желая представить жалобу на оказываемые в его отношении несправедливости по службе. Но понимания он там видимо не нашел. В 1741 г. неудовлетворенный перспективами продолжения службы в России он подал в отставку и начал искать возможность продолжить военную карьеру в других странах. Первоначально он обратился к шведам, затем к Фридриху II, но тот отклонил его услуги. В Вене Лаудон снискал большее расположение, в результате чего ему удалось поступить капитаном / Hauptmann в словенский добровольческий корпус барона Тренка / Freikorps Von der Trencks. Участвуя в набегах и рейдах этого корпуса, но всячески сторонясь известных злодеяний его солдат, он был ранен и взят в плен во время боевых действий в Эльзасе. Вместе с наступлением Австрийской армии ему была возвращена свобода.
Дальнейшее участие Лаудона в боевых действиях войны за Австрийское наследство (всё еще в составе корпуса барона Тренка) протекало в Силезских горах (1745 г.). В этой кампании он прекрасно проявил себя как командир легких отрядов. Он участвовал в сражении при Зооре/Soor. Но в конце концов из отвращения к беззаконным привычкам своих товарищей по корпусу покинул его.
После длительного ожидания получить должность в регулярных войсках, бедственное положение подтолкнуло его, наконец, к тому, чтобы стать капитаном (по др. сведениям - майором) пограничного кроатского (хорватского) полка Ликанер / Liccaner Grenzregiment. Следующие десять лет Лаудон провел в полу-военной, полу-административной работе в провинции Карлштадт / Carlstadt. На этот период приходится и его женитьба и переход в католицизм. В Буниче / Bunich, где он жил все это время, он построил церковь и посадил дубовую рощу, до сих пор носящую его имя. Здесь он дослужился до звания подполковника / Oberstleutnant.
В начале Семилетней войны, после повторного резкого отказа от президента Придворного Военного Совета / Hofkriegsrat Нейпперга в переводе, опасаясь нужды, ему не оставалось ничего другого как отправиться со своими кроатами в Богемию в армию фельдмаршала Броуна, в составе которой при отступлении из Саксонии он сумел нанести удачный удар противнику под Тешеном / Tetschen. За участие в захвате Гиршфельда / Hirschfeld в феврале 1757 г. Лаудон получил звание полковника.
После сражения при Колине он преследовал отступающие войска генерала Кейта, нанеся им большие потери. Затем несколько месяцев на Эльбе Лаудон успешно вёл "малую войну", пока ему не было поручено командование легкими австрийскими войсками Императорской армии, в рядах которой в августе того же года он участвовал в сражении при Россбахе.
По окончании кампании 1757 г. он получил звание Генерал-майора / Generalfeldwachtmeister и крест рыцаря недавно основанного Ордена Марии-Терезии.
В кампании 1758 г.
Лаудон в первый раз имел возможность командовать отдельным корпусом, и он воспользовался этой возможностью настолько удачно, что Фридрих Великий был вынужден снять осаду Ольмюца и отступить в Богемию (30 июня под Домштадтом / Domstadt недалеко от Ольмюца он захватил большой прусский обоз с осадным парком и провиантом). Это дело принесло ему чин Генерал-лейтенанта / Feldmarschallleutnant. Он вновь проявил себя активным и решительным командиром при Гохкирхе / Hochkirch. Мария-Терезия возвела его в баронское достоинство, а также наградила его большим крестом учрежденного ею же Ордена / Großkreuz des Militär-Maria-Theresien-Ordens и пожаловала имением Кутна Гора / Kutná Hora в Богемии.В 1759 г. Лаудон был назначен командующим 18-тысячным корпусом австрийских войск, который должен был соединиться с русской армией на Одере (соединение произошло 3 августа). 12 августа при Кунерсдорфе он превратил поражение в блестящую победу. Однако вскоре ему пришлось расстаться со своими нерешительными союзниками и совершить трудный переход, чтобы вернуться в Австрийскую Силезию и Моравию. За сражение при Кунерсдорфе Лаудон был произведен в чин Фельдцейхмейстера / Feldzeugmeister и назначен главнокомандующим австрийскими войсками в Богемии, Моравии и Силезии. Русская императрица Елизавета подарила ему ценную шпагу.
В 1760 г. Лаудон был поставлен во главе 36-тысячного корпуса, который должен был начать наступление в Силезии. Во главе этих войск 23 июня он разбил прусский корпус под командованием Фуке / Fouqué под Ландсгутом / Landshut, затем штурмом взял стратегически важную крепость Глац / Glatz, осадил Бреслау (совр. Вроцлав), но осада не увенчалась успехом.
В том же году 15 августа Лаудон проиграл Фридриху сражение при Лигнице / Liegnitz, что привело в дальнейшем к ожесточенному противостоянию между ним и Дауном и особенно Ласи, командующими главной армией, оставившими корпус Лаудона без поддержки. Ласи в дальнейшем он воспринимал как своего личного врага.
В марте 1761 г. после завершения заседаний Военной конференции / Kriegskonferenzen он вновь отправился в Силезию, чтобы стать во главе 60-тысячной армии, действовавшей автономно от основной армии Дауна. Его Русские союзники проявили столь же мало решительности, как и после Кунерсдорфа. Все его попытки действовать совместно с ними против укрепленного лагеря Фридриха под Бунцельвицем / Bunzelwitz потерпели неудачу. Зато Лаудону удалось блестяще использовать мимолетную возможность и штурмом овладеть Швейдницем / Schweidnitz в ночь c 30 сентября на 1 октября 1761 г. Его неутомимая деятельность к концу войны заметно контрастировала с медлительной стратегией Дауна и Ласи. Любой человек знакомый с последними кампаниями Семилетней войны наверняка согласиться с тем, что для достижения успеха достаточно было сочетания чуть большей воинственности, нежели её было у Дауна и чуть большей осмотрительности, чем её можно было заметить в действиях Лаудона. Кроме того, стороннему наблюдателю придется ещё заметить, что последние три года войны отмечены постоянно увеличивающимися трениями между этими "Фабием" и "Марцеллом", как их прозвали в австрийской армии.
В 1762 г. в результате бесконечных интриг Лаудон вообще не получил никакого командования.
После заключения мира, когда Даун фактически стал главнокомандующим австрийской армии Лаудон ушёл в тень. К нему поступали предложения (и среди прочих Фридриха Великого) сменить место службы. Лаудон отклонил эти предложения, хотя переговоры и длились в течение нескольких лет. В конце концов, когда Дауна на посту председателя военного совета сменил Ласи, Лаудон занял должность генерал-инспектора пехоты. Однако длительные разногласия между ним и Ласи, при вмешательстве Иосифа II (покровителя последнего), привели к тому, что Лаудон подал в отставку и удалился в свое имение возле Кутна Горы.
В 1766 г. Лаудона приглашали в Придворный военный совет / Hofkriegsrat. В 1769 г. Мария-Терезия и Кауниц предложили ему стать военным губернатором Богемии и Моравии. Этот пост он занимал в течение трех лет, после чего опять подал в отставку и снова отправился в своё имение. Мария-Терезия еще раз убедила его вернуться в армию. Не смотря на то, что цена его имения упала (вследствие аграрных неприятностей в Богемии), Императрица выкупила его (1776 г.) за высокую стоимость. Лаудон тогда обосновался в Хадерсдорфе/Hadersdorf ндалеко от Вены, и вскоре получил Фельмаршальский чин. По этому поводу Карлель в своей книге “Фридрих Великий” пишет, что, когда в 1776 г. король встретил Лаудона в присутствии императора он намеренно обратился к нему "Herr Feldmarschall". Однако этот намек не был принят во внимания до февраля 1778 г.
В 1778 г. началась Война за Баварское наследство. Иосиф и Ласи примирились с Лаудоном. Лаудон и Ласи в этой войне командовали двумя отдельными армиями. При армия Лаудона, действовала в Богемии против войск принца Генриха Прусского, что было явно ниже достоинства австрийского полководца, в то время как Ласи, противостоявший армии самого Фридриха, заработал в этой войне новые лавры.
После окончания этой войны Лаудон спокойно жил в Хадерсдорфе. Начало новой Турецкой войны в последний раз призвало его под знамена войск австрийской империи. Не смотря на подорванное здоровье престарелый Фельдмаршал был в этой кампании главнокомандующим не только по названию.
Будучи главнокомандующим австрийскими войсками в Хорватии в августе 1788 г. он разбил турок при Дубице / Dubitza, захватил этот город и штурмом взял Нови / Novi.
В кампании 1789 г. во главе Хорватско-словенской Армии он захватил Бербир / Türkisch-Gradisca (сейчас Bosansca Gradiska). Во время болезни фельдмаршала Хаддика принял на себя командование Главной Армии. Находясь на этом посту всего 3 недели Лаудон добился своего последнего блестящего успеха, 30 сентября штурмом взял Белград и Семендрию / Semendria (Smederevo). Он окончил этот самый славный из своих походов в звании генералиссимуса.
В 1790 г. новый император Леопольд ему было поручено командование армией собранной для ведения возможной войны с Пруссией. Лаудон умер 14 июля 1790 г. в Новы Жичине / Neu-Titschein (совр. Nový Jičín) в Моравии, все ещё находясь при исполнении служебных обязанностей.
Эрнст Лаудон был похоронен в Хадерсдорфе. За восемь лет до его смерти император Иосиф приказал установить мраморный бюст этого великого солдата в зале Придворного военного совета.
Cын фельдмаршала Иоган Людвиг Алексиус барон ф. Лаудон (1762-1822 гг.) с честью участвовал в Революционных и Наполеоновских войнах и дослужился до звания генерал-лейтенанта / lieutenant-field-marshal.
И.В. фон Архенгольц "История Семилетней войны" М. АСТ 2001
Гедеон Эрнст фон Лаудон родился в Лифляндии и с 1734 по 1741 гг. находился на русской службе. После переворота, совершенного Елизаветой, вышел в отставку в чине подполковника и попытался поступить на прусскую службу. После отказа Фридриха (позже жалевшего о своем решении) Лаудон завербовался в австрийскую армию, причем в чине капитана. Наибольшей славы Лаудон добился много позже описываемых событий, во время австрийско-турецкой войны 1787-1790 гг., которую он закончил, взяв Белград и получив звание генералиссимуса австрийской армии.
Необыкновенно быстрое повышение Лаудона, иностранца, без предков, без состояния, без протекции, без всяких интриг и покровительства при дворе, а только за его личные заслуги, притом в такой стране, как Австрия, было чем-то беспримерным в нашем веке. Майор кроатов Лаудон, который еще в 1756 году должен был смиренно просить у писарей австрийских канцелярий изготовления императорских указов и послушно ожидать, когда им заблагорассудится написать их, в 1761 году был провозглашен всей Европой как величайшая подпора престола Марии-Терезии, которой он и был поистине. Он подал проект атаки при Гохкирхе. Он спас Ольмюц, захватив в Моравии большой прусский транспорт. Он победил корпус Фуке и взял в плен этого великого генерала. Он овладел Глацем. Он, а не Салтыков, разбил короля при Кунерсдорфе. Многими другими, хотя и менее значительными преимуществами, австрийцы были обязаны ему, а теперь он завоевал Швейдниц.
Большие военные дарования этого полководца были, казалось, предназначены судьбой для Фридриха. Лаудон был до войны в Берлине и пожелал быть прусским полковником, но король отказал ему. Тогда он удалился из его государства, по виду заурядным человеком, но судьба хотела, чтоб он оказал величайшее влияние на всю войну. Если бы Лаудона не было при войсках Марии-Терезии, то они не могли бы сражаться в течение семи кампаний, а все военные операции Фридриха и их последствия были бы совсем иными. Проект атаки Швейдница он сообщил императору вместе с затруднениями, которые представят формальности, замедляющие такие предприятия. Успех в данном случае мог быть обеспечен лишь быстротою действий. Операции короля были неизвестны, и малейшее разоблачение тайны сделало бы попытку совершенно невозможной. В этом вопросе император взялся быть его заступником перед императрицей; он же первый сообщил ей об этом счастливом событии, стоившем гораздо больше выигранного сражения. Мария-Терезия, не привыкшая получать таким путем военные известия и ревниво оберегавшая свой авторитет, в первую минуту даже не обнаружила никакой радости. Она была возмущена, а пренебрежение, оказанное военному совету, еще более воспламенило ее гнев. Она не хотела слушать никаких доводов, и Лаудон погиб бы, если б не великодушие Франца, Лихтенштейна и Кауница.
Судьба, которая столь часто повторяет те же события в истории народов для назидания человечества и даже, подобно проблемам философии, делает их похожими вплоть до индивидуальных особенностей, дважды повторила в этом столетии в Австрии необыкновенный случай. Для подпоры этой монархии в две критические эпохи необходимы были два героя с совершенно необыкновенными дарованиями, которые не рождаются всякий год, которых нельзя найти в каждой стороне и которых поэтому не нашлось тогда в Империи. Но добрый гений Австрии привел как раз вовремя их обоих из чужбины. Великие имена Евгения [Савойского] и Лаудона всегда будут блистать в австрийских летописях. Судьба и подвиги этих мужей имеют к тому же особенное поразительное сходство. Оба были иностранцы. Высокие их военные дарования не были оценены на родине их, короли пренебрегли ими; сами же они глубоко чувствовали могущество этих дарований. Людовик XIV насмеялся над Евгением, юношей-солдатом, но ему впоследствии пришлось содрогаться при имени этого мужа и полководца. А что должен был испытывать Фридрих II при имени Лаудона? Почти ежедневно слышал он о неутомимой деятельности этого полководца, уравновешивающего своей энергией медлительность и нерешительность остальных австрийских полководцев. Редко приходилось ему получать приятные известия в связи с именем Лаудона; обычно приходили вести неприятные, иногда страшные, потрясавшие человека, но скрываемые королем. Семь лет боролся Фридрих с дарованиями Лаудона и с его военным счастьем; точно так же принц Евгений в течение 13 лет уничтожал замыслы высокомерного Людовика. Честолюбие и месть, две могучие страсти, воодушевляли этих полководцев и побуждали их дать почувствовать свои достоинства тем, кто пренебрег ими. Оба жаждали битв и созданы были скорее для наступательных, чем оборонительных действий. Во все продолжение своих удачных подвигов оба терпели обиды и преследования от верховного военного совета, оба были грозой турок, и оба водрузили двуглавого орла на стенах Белграда (Евгений Савойский взял этот город в 1717 г.). Это были люди с непоколебимым, но благородным характером, и войска их боготворили. Оба скончались в глубокой старости, когда монархия их собиралась вступить в борьбу с могущественной нацией (Франция).
И.В. фон Архенгольц "История Семилетней войны" М. АСТ 2001